Редкое возрождение Гарольда Пинтера приземляется в Лос-Анджелесе

Лишь немногие драматурги современности отразили парадокс человеческой природы с таким несентиментальным взглядом, как Гарольд Пинтер, который в необычно угрожающих комедиях изобразил шаткий баланс между вежливостью и дикостью, который отличает наш вид.

«Небольшая боль», его короткая пьеса 1959 года, изначально задуманная для радио, в этих краях редко можно увидеть. Я не уверен, посещал ли я когда-нибудь профессиональную постановку за все годы, что отслеживаю творчество этого хитрого британского драматурга, который, по словам коллеги-драматурга Дэвида Хэйра, «очистил сточные канавы английского языка, чтобы с тех пор оно потекло легче и чище».

Это был весь стимул, который мне был нужен, чтобы посмотреть выездную постановку в театре «Одиссея». Эта плотно построенная пьеса из трех персонажей следует характерному методу драматурга, лауреата Нобелевской премии, знакомящего незнакомца с домашней ситуацией, которая быстро разваливается, когда территориальные инстинкты высвобождаются до такой степени, что кажется совершенно непропорциональной банальности угрозы.

Развлечения и искусство

Дэвид Тьюлис и Дэниел Мэйс возглавляют «Тупой официант» Олд Вика, в котором высмеивается слепая вера в авторитарную власть.

12 июля 2021 г.

Что отличает «Легкую боль» от «Комнаты», «Дня рождения» и «Тупого официанта» — трех пьес одного и того же раннего периода, — это то, что буржуазия, а не пролетариат, находится под растущим необъяснимым давлением. Дом богатый, с цветущим садом, бассейном и задними воротами.

Жители этого милого загородного дома Флора (Сьюзан Привер) и Эдвард (Генри Олек) — пара, состоящая в давнем браке. Состояние их отношений можно определить по тому, как они общаются за завтраком в саду. Он оборонительно читает газету, а она шумно помешивает чай и очищает тост.

Флора спрашивает, заметил ли Эдвард жимолость. Этот вопрос пугает его. Он предположил, что цветок называется как-то по-другому. В Пинтере слова имеют значение, особенно существительные. Они претендуют на осязаемую реальность. Кто назовет, тот и контролирует. Неудивительно, что разговор в его пьесах представляет собой такой жестокий вид спорта.

Приход осы к столу предвещает грядущие события. Флора в панике умоляет Эдварда разобраться с этим вопросом. Он ловит существо в горшке с мармеладом и получает извращенное удовольствие, вызывая медленную и мучительную смерть.

Некрологи

Оригинальный стиль английского драматурга изменил облик театра XX века. Когда он писал о притеснениях и цензуре на сцене, он также лоббировал справедливость как политический активист.

26 декабря 2008 г.

Его мужественность временно восстановлена, и Эдвард сразу же терпит неудачу, когда его жена замечает, что он зажмуривает глаза. Он неохотно признает, что в них чувствуется легкая боль. Ее заботливость оскорбляет его. У Пинтера нарушение зрения часто связано с импотенцией и снижением жизненных сил. Флора становится все более несчастной от каждого капризного ответа мужа.

Появление растрепанного незнакомца у задних ворот пары, продающего спички, дает Эдварду мишень для его гнева. Этот пожилой мужчина, который стоял возле дома Эдварда и Флоры с подносом спичек в почти пустынном переулке, по мнению Эдварда, не может принести никакой пользы. Он требует, чтобы Флора проводила продавца спичек (Шелли Курц) в его кабинет для допроса, который он попытается выдать за дружескую беседу.

Эдвард считает себя интеллектуалом. Он пишет «теологические и философские» эссе (его текущая тема — «пространство и время»), хотя Африка интересовала его всю жизнь. Колонизатор в душе, он по-настоящему спокоен только тогда, когда подчиняет, собирает и складирует. Победа над продавцом спичек, который на протяжении всей пьесы не произносит ни слова, становится главной страстью Эдварда.

Пинтер позволяет ситуации развиваться в этом направлении, драматизируя то, как Эдвард и Флора проецируют на этого несчастного незнакомца все свои страхи и желания. Продавец спичек становится полем битвы, на котором они развязывают семейную войну. Граница между реализмом и символизмом размывается, пока не растворится почти полностью.